рассказывает Серафим Михайлович Калашников, ветеран 1142-го стрелкового полка 340-й стрелковой дивизии

— В 1940 году я закончил 363-ю московскую школу. В октябре того же года, получив повестку из военкомата, был направлен на Дальний Восток, в Хабаровский край, поселок КнязеВолхонка, где находился 4-й полк связи, готовивший связистов (радистов, телефонистов, телеграфистов и т. п.) для частей Дальневосточного военного округа.

Служба в Князе-Волхонке началась в радиодивизионе. Кроме общеармейской подготовки много времени уделялось работе на прием и передачу азбуки Морзе на ключе. Через полгода я был откомандирован с группой связистов в 53-ю авиадивизию, базирующуюся в Хабаровске, а позже в Комсомольске-на-Амуре. Служба проходила в батальоне связи. 22 июня 1941 года, в воскресенье, после завтрака, батальон строем направился на городской стадион Комсомольска-на-Амуре, где должен был состояться футбольный матч. До стадиона мы не дошли. По городской радиосети передавали сообщения о нападении Германии на Советский Союз.

В июле 1942-го нам на смену прибыл новый состав военнослужащих — девушки. На следующий день большая часть батальона строем проследовала на железнодорожную станцию, где погрузилась в эшелон, идущий на запад. Мы получили направление в 6-ю отдельную лыжную бригаду, формировавшуюся в районе станции Юдино близ Казани. В Юдино из хвои сосны соорудили лыжню, где в отсутствии снега тренировались в ходьбе на лыжах. 31 декабря поступила команда грузиться в эшелон. Перед этим получили новое обмундирование: шинель, шапку-ушанку, валенки, рукавицы, белый маскировочный халат и, конечно, лыжи. У каждого был автомат с двумя дисками, две ручных гранаты, финский нож. С нами грузились лошади-монголки с санями и поклажей (радиостанции, телефонные аппараты, кабель, небольшой боезапас и др.). В ночь на 1 января 1943 года эшелон взял курс на запад. До Москвы была «зеленая улица» — обгоняли многие эшелоны, шедшие на запад. В Москве остановились в районе станции Фрезер. По телефону сообщил маме на работу, где нахожусь и что пробуду здесь несколько часов. Невероятно, но мама нашла меня, идя вдоль эшелона и спрашивая у солдат бойца по фамилии Калашников. Пока мы разговаривали, сидя на крылечке небольшого дома, эшелон тихо, без обычных гудков, отошел от станции.

Зная номер эшелона, я бросился к находившимся неподалеку железнодорожникам-стрелочникам. Те посоветовали, как догнать своих — следующий эшелон с танками, следовал в том же направлении. Через полтора часа мне удалось нагнать свой эшелон, заглянул в теплушку к ребятам, а там даже не хватились моего отсутствия. А все могло кончиться иначе — до штрафной роты был один шаг. И вот пункт назначения — станция Анна в Воронежской области. К этому времени — первые числа января 1943-го — наши войска прорвали немецкую оборону по реке Дон. Гитлеровцы отступали к Харькову, однако вовремя отступить успели не все: часть из них организовала в крупных населенных пунктах довольно успешную круговую оборону.

Так было и в городе Старый Оскол. Нашей 6-й отдельной лыжной бригаде была поставлена задача зайти в тыл противника, атаковать и по возможности прорваться в город. В солнечное зимнее утро последовал приказ: вперед, на Старый Оскол! Первые 300 метров прошли спокойно, а потом — шквальный пулеметный и минометный огонь. Наш ответный автоматный огонь противнику, который находился в укрытии, не нанес никакого урона. Понеся большие потери, мы отошли на исходные позиции. В этом бою был смертельно ранен помощник командира взвода связи И. Кужель, которого похоронили в братской могиле. Сейчас там воздвигнут обелиск с именами павших при освобождении Старого Оскола.

Бригада была расформирована, а ее остатки влились в состав 340-й стрелковой дивизии, которая устремилась за отступающим противником по направлению к Харькову. Передвигались в основном в ночное время, пешим ходом. Единственным транспортным средством были низкорослые монгольские лошади, запряженные в небольшие сани, в которых был небольшой запас стрелкового боекомплекта и других солдатских принадлежностей.

Немецкие снайперы, оставленные в арьергарде отступающих частей, особенно рьяно охотились за нашим командным составом. Так, в одном из населенных пунктов был сражен пулей начальник связи 1-го батальона В. Выборнов, резко выделявшийся среди бойцов новеньким полушубком, только что выданным офицерскому составу. Это один из уроков, полученных в ходе боевых действий. А сколько их еще будет!

В начале марта 1943 года подошли к окраинам Харькова. В боях за город погиб мой друг харьковчанин Николай Золотухин. При отражении немецкого контрудара под Харьковом мы понесли значительные потери. В этих боях погиб мой друг радист Тимофей Панов, с которым мы еще до войны служили на Дальнем Востоке. Наша дивизия была выведена в тыл для пополнения людским составом и материальной частью. 1142-й стрелковый полк стал постоянным местом моей службы. Здесь пригодились мои знания радиосвязи. С того времени вместе с автоматом на спине приходилось носить радиостанцию 13Р, а позже РСБ.

В боях на левобережье Днепра впервые пришлось «познакомиться» с власовцами, которые прикрывали отход основных сил немцев. Правда, не обошлось и без сюрпризов: добровольно сдался пулеметный расчет власовцев вместе с «максимом». Они так и воевали, некоторое время вместе с нами, в своей немецкой форме. Дальнейшая судьба их неизвестна. В этих боях погиб командир минометной роты старший лейтенант Максимов, единственный на тот момент в полку награжденный орденом Ленина. Продвигаясь с боями, к октябрю 1943 года вышли к Днепру. Дивизия, находясь несколько севернее Киева (позже это направление стало называться Лютежским плацдармом), стала вести разведку. Мне с напарником И. Муныревым и группой разведчиков предстояло выяснить состояние обороны немцев в этом районе.

Ночью, несмотря на обстрел и осветительные ракеты, на лодке мы переправились на правый берег и захватили пленного, о чем тут же сообщили по рации в штаб полка. Немцы вели минноартиллерийский обстрел. Одной из мин был убит радист командира полка, комсорг роты связи Леонид Дерюгин. Осколком мины была повреждена и моя радиостанция. Теперь мне пришлось работать с новой радиостанцией с командиром полка.

7 ноября 1943 год дивизия вышла на северную окраину Киева. За освобождение Киева дивизии было присвоено наименование «Киевская». Не задерживаясь в столице Украины, дивизия двинулась дальше на запад в направлении города Фастова. Снова бои и снова потери. В боях за город Белая Церковь погибли командир дивизии и начальник артиллерии.

После переформирования дивизия с боями вышла к государственной границе СССР в районе города Проскурова. Начались бои на территории Польши. Каждый населенный пункт приходилось брать с большим трудом. Противник часто контратаковал. В боях на реке Стрыпа погиб еще один мой однополчанин по 6-й лыжной бригаде радист Николай Иванов, в этом же бою был ранен командир 2-го батальона Михаил Прудникович, под командованием которого освобождали Сумы и Киев. Днем позже при артналете был тяжело ранен последний из оставшихся однополчан-дальневосточников Василий Яковлев.

Пройдя с боями через всю Польшу, к концу 1944-го дивизия вышла к границе с Чехословакией. Бои в Чехословакии были менее ожесточенными. В первых числах мая 1945-го уже были недалеко от столицы Чехословакии — Праги. Не забыть нам того радушия и радости, с которыми встречало нас население страны. 8 мая пришел приказ остановиться — наши моторизованные части уже вступили в столицу Чехословакии. За форсирование Днепра и освобождение Киева я был награжден орденом Красной Звезды. Медаль «За отвагу» получил за освобождение Польши. Орденом Слава III степени награжден за бои в Чехословакии.